Разговор с главным: Евгений Копелян (ч. 1)

Досье: Копелян Евгений Александрович

Родился 26 марта 1962 года в Свердловске. Окончил физико-технический факультет УПИ (1985) и Уральскую академию госслужбы (2006). Кандидат физико-математических наук. После окончания института работал на физико-техническом факультете. С 1991 по 1993 г. г. работал в Научно-инженерном центре экологической безопасности УрО РАН. С 1994 года работал в Центре содействия предпринимательству Свердловской области. С 2003 по 2010 г.г. был председателем Комитета по развитию малого и среднего предпринимательства Свердловской области. С 2010 по 2013 г.г. - зампроректора УрФУ по инновационной деятельности. С марта2 013 г. - директор Свердловского областного фонда поддержки малого предпринимательства.

– Евгений Александрович, я понимаю, что фонд поддерживает, прежде всего, малый и средний бизнес. Давайте разберемся, что сегодня является малым бизнесом, средним, и еще есть такая категория – микробизнес. Какая между ними принципиальная разница, как она выражается в цифрах, количестве людей и т.д.?

– Принципиальная разница заключена в Федеральном законе "О развитии малого и среднего предпринимательства", который определил соответствующие критерии. Прежде всего, это численность работающих либо у индивидуального предпринимателя, либо у юридического лица. Соответственно, для микробизнеса это не более 15 человек, для малого предприятия – не более 100 человек, для среднего предприятия – не более 250 человек. Кроме того, есть критерии, связанные с представительством в составе учредителей, не субъектов малого и среднего предпринимательства. То есть, если крупное предприятие решило создать дочернюю компанию, в которой будет работать 3 человека, но оно там – единственный учредитель, оно не будет малым или микропредприятием. И третий критерий – финансовый. В зависимости от годовой выручки предприятия относятся к той или иной категории. Для средних предприятий – не более 2 млрд рублей, для малых – не более 800 млн рублей, и для микробизнеса 120 млн рублей.

– Не более 120 млн рублей. Может быть и миллион, может быть и два, может быть и три.

– Да, конечно.

– Из тех предприятий, которые к вам обращаются, подавляющее количество именно микробизнес? То есть, условно говоря, один средний бизнес, 10 малых и 10 тысяч микробизнесов либо более уравновешенные пропорции?

– Наши пропорции примерно соответствуют статистике. У нас на территории области порядка 600 средних предприятий. Всего субъектов малого и среднего бизнеса – двести с небольшим тысяч. От этой суммы только около 600 – средние предприятия. Примерно, если я правильно помню, по юридическим лицам – это около 10 тысяч малых предприятий. Все остальное среди юридических лиц – это микробизнес. В юридических лицах примерно 100 тысяч. Остальное – это индивидуальные предприниматели.

– Ну, это тоже бизнес, по сути. Они тоже к вам обращаются?

– Есть индивидуальные предприниматели, у которых естество работающих. Это нормальное малое предприятие. Поэтому наша статистика обращений, она примерно этим пропорциям соответствует. Больше всего обращается микропредприятий просто потому что их больше в своей массе.

– А инструменты поддержки тоже в такой же пропорции разделяются? Большинство поддержки именно к микробизнесу относится?

– Можно, сказать что да, хотя в ряде инструментов поддержки ограничений нет. Поскольку у среднего бизнеса все-таки немного другие запросы и другие потребности, и не всегда их потребности соответствуют нашим возможностям. А вообще все инструменты поддержки, они в какой-то степени построены для того, чтобы отвечать на запросы и уровень развития той категории предпринимателей, на которых они рассчитаны. Для микробизнеса – свои инструменты, для средних предприятий – свои. Скажем, поручительство по банковским кредитам и гарантиям – это инструмент для широкого круга предпринимателей. Понятно, что микробизнесу, наверное, поручительство в размере 70 млн рублей не потребуется. С другой стороны, если мы говорим о льготном кредитовании, у нас потолок сейчас – 10 млн рублей. Какому-то среднему предприятию, наверное, эти средства нужны. Скорее всего, большинство из них – это немного другой уровень, другие потребности. Там, наверное, эта сумма не очень значима.

– Принципиально ваш подход в чем заключается? То есть, вы сказали, 200 тысяч предприятий, компаний и фирм. Вы говорите: "Ребята, добро пожаловать все к нам, но имейте в виду, что 99% мы отсеем, потому что вы не пройдете какие-то вещи". Либо вы говорите: "Нам нужны только вот такие предприятия, компании" и сразу называете критерии, чтобы все, условно говоря, 200 тысяч отсечь. Или все-таки может к вам прийти любой человек, я имею в виду представитель компании, на какую-то услугу записаться? Не знаю, какую-то услугу попробовать?

– Есть инструменты, в которых есть совершенно четкие условия и ограничения, и туда всем идти бессмысленно, а есть инструменты, которые рассчитаны на любых субъектов. Примеры приведу: если, например, мы говорим о субсидиях на компенсацию затрат по модернизации оборудования, то это только конкретные виды деятельности: только производств, только сельхозпроизводство и переработка, только детские садики, только гостиницы. Поэтому если человек занимается другими видами деятельности, ему бессмысленно даже заявку писать, потому что он все равно не пройдет. Его уже по этому критерию отсеют на старте.

– Откуда такие критерии? Ну, я понимаю, сельхоз. Но гостиницы и детские садики?

– Более глобально задать вопрос: откуда вообще какие-то критерии в инструментах поддержки?

– И это тоже.

– На самом деле, этот вопрос относится не только к поддержке предпринимательства, а к любым инструментам, которые осуществляются за бюджетный счет, бюджетных ресурсов их всегда не хватает – это правда жизни. Это означает, что необходимо выбирать какие-то приоритеты, какие-то точки отсчета, какие-то вводить ограничения для того, чтобы точечно каким-то группам эти ресурсы достались. Это не только вопрос поддержки предпринимательства, это практически везде происходит. Возьмем даже соцобеспечение. Там тоже есть свои рекомендации, критерии и ограничения. Также и здесь. Что касается субсидий, есть федеральный приказ. Там далеко не все ограничения, которые существуют, вводятся на уровне области. Есть ограничения, которые введены на уровне федерации. Вот, в частности, инструмент по субсидиям на уровне федерации, видимо, принято было решение, что только конкретные отрасли нуждаются в такой поддержке. Там на уровне федерального приказа эти ограничения прописаны. Единственное, что может сделать регион – заузить еще сильнее тот набор ограничений, которые там есть. Сейчас там и так достаточно сильно заужено. Мы из того набора видов деятельности, которые были, выбрали четыре. Там их всего, по-моему, по группам штук семь.

– Не много.

– Ну, это конкретный инструмент. Если говорить про микрофинансирование, там ограничений нет по видам деятельности и по размеру предприятий. Это может быть и начинающий, это может быть и микропредприятия, и средние, и малые в т.ч. Другое дело, что не всякому среднему все эти средства нужны, но тем не менее. Поскольку у микрофинансирования нет ограничений по целевому назначению. То есть, это может быть и на пополнение оборотных средств, и на приобретение оборудования. Соответственно, бывает, что и среднему предприятию надо перехватиться. Максимальный размер микрозайма – 3 млн рублей.

– Хороший перехват!

– Если нужно перехватиться, то это, в принципе, нормальный инструмент.

– Ну да, чисто перехватиться.

– Ставка достаточно льготная по сравнению с банковским кредитованием в 10% годовых.

– К банкам мы точно сегодня еще вернемся. Давайте закруглим. Все-таки в течение года сколько предприятий через вас проходит: оставляют заявки, какие-то консультации получают?

– Если все среды считать, то это около 25 тысяч примерно.

– То есть получается, через вас проходит более 10% предприятий. Я считаю, что это вполне нормальная цифра, значит, о вас знают. Следующий важный вопрос: совершенно очевидно, что последние несколько лет такая стабильная, или, может быть, достаточно простая работа бизнеса с банками, она усложняется. Понятно, что банки сейчас достаточно сложно выдают кредиты. Очевидно, что бизнес начинает обращаться к таким инструментам, как фонд, за последние годы выросла востребованность в фонде. И все равно мне кажется, что это ситуация ненормальная. Какая-то работа с банками идет, есть ли возможность немножко подтолкнуть банки, чтобы они давали кредиты предприятиям, в которых вы, например, уверены?

– Давайте начну немножко издалека отвечать. Дело в том, что  банковская система достаточно зарегулирована и, несмотря на то, что коммерческий банк – это вполне себе рыночная структура, надо понимать, что она оперирует деньгами своих вкладчиков, и за этой деятельностью существует пристальный надзор. Поэтому со стороны Центрального банка все, что угодно, банк сделать не сможет. Те, кто пытаются, они быстро с лицензией прощаются, поэтому говорить о том, что почему-то банки достаточно дорого бизнес кредитуют или кредитуют на таких-то условиях, надо понимать, что за этим стоит. При определенных подходах к кредитованию, если это заемщики из определенной группы риска, там есть критерии отнесения. Банк иногда должен до 100% ресурсов зарезервировать в Центральном банке абсолютно безвозмездно. Это означает, что стимулов к тому, чтобы прокредитовать вроде бы хорошие предприятия вполне платежеспособные. Но, исходя из бизнеса и рыночной ситуации сегодня, которая не может обеспечить этот кредит, банку достаточно проблематично. Невыгодно фактически. Многие случаи, они как раз с такими вопросами и связаны. В каком объеме можем мы влиять на банки? Тут как раз рынок проявляется в полной мере. Мы не можем банку диктовать, по какой процентной ставке прокредитовать тот или иной проект независимо от того, насколько он нам нравится.

– Даже если это банк с госучастием и ему сверху рекомендуется.

– От того, что он с госучастием, это не означает, что он по другим правилам на рынке существует. Он точно такой же игрок на этом рынке, как и абсолютно частный банк. Есть банки со 100% госучастием, которые ведут как коммерческая организация. Она обязана себя вести точно так же, как любой частный банк. Единственное, что мы можем сделать – это снизить риски банка при кредитовании того или иного предприятия. Вот именно на это программа предоставления поручительства и направлена. То есть, если у потенциального заемщика не хватает обеспечения или в силу необходимости, или того бизнес-проекта, который он развивает, ему нужна большая сумма и на нее не хватает обеспечения, тогда Областной фонд часть рисков за заемщика перед банком берет на себя, представляя поручительство.

– Хорошо. Банк не имеет права рисковать. 

– Он может рисковать, но это экономически становится невыгодно, поскольку он должен зарезервировать деньги.

– Понятно. А вы можете рисковать? У вас есть процент риска?

– Можем, мы это постоянно делаем, ну, скажем, по программе предоставления поручительств система принятия решений построена таким образом, что в первую очередь банк анализирует заемщика. Если он, в принципе, готов его прокредитовать, но не хватает обеспечений, то тогда он обращается к нам. Фактически мы опираемся на решение банка, на его анализ. Да, у нас есть свои инструменты. Мы и свою оценку проводим. Примерно в 85-90% случаев мы с банком соглашаемся и предоставляем поручительство. В этом смысле мы рискуем, потому что мы обеспечения с заемщиков практически никакого не берем. То есть, все, что есть, банк уже с него взял.

– Все, что есть, банк с него уже взял. Вы – вторые в очереди.

– Имеется в виду и поручительство учредителей, и какую-то недвижимость, транспорт может быть в залог. Мы в этом смысле просто предоставили свое поручительство и дальше смотрим, как бизнес развивается. Если что-то вдруг пошло не так, тогда мы вынуждены будем банку в нашей части покрыть те убытки, которые он понес.

– Такие случаи были?

– Конечно, каждый год.