Разговор с главным: Евгений Копелян (ч. 3)

Досье: Копелян Евгений Александрович

Родился 26 марта 1962 года в Свердловске. Окончил физико-технический факультет УПИ (1985) и Уральскую академию госслужбы (2006). Кандидат физико-математических наук. После окончания института работал на физико-техническом факультете. С 1991 по 1993 г. г. работал в Научно-инженерном центре экологической безопасности УрО РАН. С 1994 года работал в Центре содействия предпринимательству Свердловской области. С 2003 по 2010 г.г. был председателем Комитета по развитию малого и среднего предпринимательства Свердловской области. С 2010 по 2013 г.г. – заместитель проректора УрФУ по инновационной деятельности. С марта 2013 г. - директор Свердловского областного фонда поддержки малого предпринимательства.

–  Среди микрофинансирования много стартапов? Насколько вообще сейчас стартап – тема, которая действительно получает реальные деньги? Их, бедных, банки вообще, по-моему, даже на порог не пускают.

– Банки и не обязаны заниматься поддержкой начинающегося бизнеса, это не их дело. Они вообще поддержкой предпринимательства не обязаны заниматься. Другое дело, что государство должно создавать условия и возможности какие-то, в том числе через программу предоставления поручительства. В микрозаймах у нас есть отдельный подпродукт, он называется "Старт". Это как раз для начинающих предпринимателей, тех, кто не более одного года существует. Там ограничена максимальная сумма – 750 тысяч максимум, но при этом другие требования к документам, к обеспечению, и так далее. Они более мягкие.

– Более мягкие – это хорошо. 

– Но я бы не сказал, что там очередь стоит именно на программу "Старт". Все-таки действующих заявителей значительно больше. Примерно 7%, наверное, не более, от всего количества микрозаймов – это как раз "Старт". Может быть, это связано с тем, что у нас есть программа предоставления грантов и люди все-таки предпочитают получить 300 тысяч  безвозмездно, чем брать 750, но взаймы и под проценты. Тем не менее, мы всем рассказываем, в том числе и тем, кто не прошел, не получил грант, что есть еще такая возможность. Пожалуйста,  заявляйтесь, мы вам поможем, проконсультируем.

– Вы сказали, что у вас проходят встречи с предпринимателями. В каком формате, как регулярно, насколько обратная связь получается достаточно активной?

– Раза 2 в месяц я в какой-нибудь территории точно  нахожусь. 

– То есть ваш фонд собирает людей?

– Это бывают разные дни, необязательно по инициативе наших фондов. Была эта инициатива местного Союза промышленников и предпринимателей. Это бывает просто приурочено к какому-то мероприятию, которое министерство проводит, и заодно собирает предпринимателей. В этом смысле какая-то обратная связь есть.

– Какая обратная связь? Много жалуются. Я не имею ввиду, что на фонд много жалуются. Вообще что говорят предприниматели? Сейчас тяжко, тяжело действительно. 

– Понимаете, еще три года назад к нам выносили любые вопросы. Сейчас в области действует институт уполномоченного по защите прав предпринимателей. Но тут есть такое, мне кажется, что предприниматели привыкли к наличию этого института и понимают, что, в общем, Областной фонд – это не совсем то место, куда нужно жаловаться по поводу нарушения своих прав и, идут к уполномоченному. Более того, если к нам такие запросы попадают, мы их просто пересылаем в аппарат, потому что это не наши полномочия, не наша работа.

– Согласен, у каждого свое дело.

– И на таких встречах,  если вопросы возникают, я тоже стараюсь и зафиксировать их и передать тому, кто их может решить. В основном, все-таки, люди понимают, по каким вопросам к нам обращаться. Да, недовольные есть. Наверное, то, что называется, необходимо и неизбежно. Это всегда будет. Всегда можно что-то улучшить, всегда будут недовольные. Да и недовольный недовольному рознь.

– Про улучшения поговорим. Евгений Александрович, вот есть ваш фонд, есть муниципальные фонды, есть Министерство инвестиций, есть Корпорация развития Среднего Урала. Я и не говорю про другие министерства! Если и человек приходит к вам, а вы понимаете, что в другое какое-то место, и вообще вот такая путаница с этим большим количеством институтов... Не много ли их? Не путаются ли они? Не путаются ли инвесторы? Не путается ли предприниматель?  Куда идти, куда стучаться, и не отправляете ли вы его по цепочке: "Нет, вам сюда, а вам – сюда". Он проходит этот круг и после этого, в общем, свою реакцию выдает.

– К счастью, практически все инструменты, связанные с поддержкой малого и среднего предпринимательства, они сосредоточены либо в самом Областном фонде, либо вокруг Областного фонда. Я имею в виду в Свердловске – Венчурный фонд и Свердловский фонд инвестиций, которые, можно так сказать, при Областном фонде существует. Более того, мы все сидим в одном здании. И в этом смысле Областной фонд, он, фактически, является одним окном для обращений. У нас есть горячая линия, и, поскольку у нас с нашими муниципальными фондами одна сеть IP-телефонии, человек, который звонит, он не знает, кто ему отвечает. Это может быть в данный момент у меня все сотрудники в офисе заняты, отвечает по телефону горячей линии сотрудник, который в Краснотурьинске сидит. 

– То есть они все универсалы у вас.

– Они универсалы в смысле телефонных ответов. Естественно, их задача – диспетчирование. Понятно, если мы видим, что запросы предпринимателя не соответствуют тому, что мы можем по нашему набору инструментов предоставить, мы его переадресуем. Мы не просто так: "Вот тебе телефон, адрес – иди". Все-таки мы стараемся сначала связаться с этой организацией, переговорить, предупредить, а лучше даже время назначить, чтобы человек пришел, его приняли и поговорили. Таких, правда, не так много, все-таки уже, мне кажется, известность достаточно большая. Все-таки приходят, в основном, целенаправленно.

– Пара историй успехов. То, чем вы гордитесь. Например, 15 лет назад к вам пришел человек, попросил эти 300 тысяч, а сейчас он уже в средний бизнес входит. Есть история за 15 лет? Может, можно не называть названия предприятия, но хотя бы назвать его уровень. Человек начал с ваших небольших денег, а сейчас вы видите, что составляет гордость области. 

– Не хочется никого обижать с одной стороны, с другой стороны – мне все-таки кажется, что заслуга по большей степени не на нас, а на этом человеке или на этой команде, которая этого добилась. Такие предприятия есть и многие из них, или немногие, есть те, кто вырос из пяти человек,  а сейчас это среднее предприятие, а кто-то уже и порог среднего перевалил, поскольку там уже больше трехсот человек работает. Есть и такие. Из разных сфер, из сфер производства, женского белья из сферы производства каких-нибудь антикоррозионных покрытий.

– Они к вам не приходят? Говорят: "В свое время вы нам помогли, давайте мы тоже молодым предпринимателям...". То есть вот такая какая-то связь, не знаю, клуб... Есть такое? Вы говорили, фонд инвесторов. Они не приходят туда, не говорят: "Ребята, теперь мы готовы уже инвестировать, как нас инвестировали в свое время". Вот такие связи поддерживаются? Они же важны, я думаю. 

– Не совсем то, о чем вы говорите, но связи поддерживаются по разным причинам. Просто на определенном уровне развития предприятию какие-то другие вещи нужны. Они иногда просто советом обращаются. Иногда мы пытаемся их на какой-то другой уровень продвинуть в силу того, что у нас уже какие-то отношения сложились. Мы можем, скажем, их сопроводить в министерстве, а дальше уже на уровне министра каких-нибудь будет.

– Вы упомянули Фонд инвестиций. Я так понимаю, что он недавно появился?

– Ну как недавно. Юридически чисто он был создан в 2010 году еще. Просто фактически деятельность не осуществлялась никакая.

– Значит, вы его так оживили? В чем заключается суть? Это очень какой-то интересный инструмент. Насколько я понимаю, там именно дополнительные возможности для человека, который, может быть, не получил от вас чего-то, но может получить это от частного инвестора. 

– Речь идет о поддержке инвестиционных проектов больших, чем 10 млн рублей, и фактически Фонд инвестиций, он не работает с инициаторами. Я округляю сознательно. Он работает с инвестиционным партнерами. В каком смысле не работает с инициаторами? Понятно, что за каждым проектом стоит кто-то, кто его инициирует, кто его тащит.  Но во многих случаях у этих людей,   у них ресурсов нет. Фонд инвестиций говорит том, что мы готовы рассматривать проекты независимо ни от чего, но если все-таки мы говорим об инвестировании, то должен быть еще кто-то, кто готов в этот проект вложить деньги. Вкладываться фонд будет 50 на 50. Не так, что Фонд инвестиций рискнул, вложил и все потерял. Если есть кто-то, кто готов деньгами рискнуть и в проект вложить, тогда и Фонд инвестиций тоже вкладывается. Конечно, и сам инициатор в том числе может быть соинвестором. Это тоже может быть. Случаи такие есть, правда, их не так много. Чаще всего,  инициатор  проект сгенерировал, он в него верит, он им живет, он везде его презентует, показывает. Но у него, как правило, у самого ресурсов нет. Очень часто это с наукоемкими проектами такая ситуация. Фонд двумя способами инвестирует: либо предоставляет деньги взаймы на 5 лет, либо покупает долю в этом предприятии.

– А третью сторону какую-то не приглашаете? Т.е., нет у вас клуба частных инвесторов? Какая-то презентация? Вы как-то тремя сторонами собираетесь или десятью сторонами собираетесь...?

– Соинвесторов, их может быть, я для простоты сказал, что один. Их может быть хоть 10. У фонда есть клуб инвесторов, который периодически собирается и определенные проекты, которые первичную экспертизу и отбор Фонда инвестиций прошли, они там презентуются. И совершенно не всегда дело кончается тем, что этот проект инвестирует сам Фонд. Может быть, на клубе инвесторов стороны нашли друг друга,  сошлись и они уже все сами обговорили, сами все решили, сами развиваются уже без ресурсов Фонда инвестиций. И в этом смысле мы свою задачу выполнили.

– Сколько примерно в этот клуб инвесторов входит организаций? 10, 15?

– Там не только  организации, там есть и частные лица. Там примерно как раз Вы правильные цифры назвали.

– И они готовы рисковать суммами от 10 млн?

– Разными. Мы говорим, что мы максимум можем дать около 30 млн, но минимума-то нет.

– Последний, и наверное, финальный вопрос, больше философского характера, но тем не менее, я не хотел бы, чтобы вы дали односложный ответ. Евгений Александрович, вы - человек, который очень много лет уже в этой сфере. Вы - профессионал, эксперт высшей пробы. Вот за это время вы не потеряли веру в бизнес? Я имею ввиду и с точки зрения предпринимателя, с которыми вы работаете и видите все их стороны, и вы работаете с государством, которое так или иначе ведет свою политику в отношении бизнеса и мы тоже этот вопрос вскрыли. Вот вы не потеряли еще веру в бизнес в этой стране, с этими людьми, или наоборот она у вас растет?

– Веру не потерял, потому что езжу по области с предпринимателями, встречаюсь на предприятиях, встречаюсь и до сих пор удивляюсь и тому, что люди придумывают, и из какого-то непонятно чего вырастает что буквально на глазах за пару месяцев или за пару лет. Действительно что-то появляется, чего не было когда-то. Я удивляюсь до сих пор, что у многих глаза горят. Они действительно этим живут, они действительно этого хотят. А предприниматель - это человек, который хочет что-то изменить просто по определению. Если он ничего не меняет, у него и бизнеса не будет. Он все равно что-то меняет. Это определенного склада люди. Их, к счастью, много, и  все время приходят новые, тоже к счастью, молодые. Что касается государства, то, наверное, мы сами попадаем в роль тех же предпринимателей, которых мы поддерживаем, поскольку внешняя среда всегда агрессивна и всегда меняется. Задача предпринимателя – достаточно быстро подойти и к непредсказуемым внешним условиям подстроиться. И в этом смысле мы тоже как предприниматели, вот государство что-то поменяло, мы должны быстро подстроиться так, чтобы  как бы и не нарушить ничего, поскольку надзор достаточно серьезный. Соответственно, мы должны так работать, чтобы ничего не нарушать, и с другой стороны – не забывать, что мы созданы для поддержки предпринимательства, чтобы мы отвечали их потребностям, и, независимо от того, как внешние условия для нас со стороны государства поменялись, мы свою функцию как можно эффективнее и  доступнее для предпринимателей осуществляли. Думаю, что нет, не потерял.