Разговор с главным. Дмитрий Антонов (ч.2)

Антонов Дмитрий Алексеевич

Родился 25 июля 1973 г.  в Свердловске, образование – высшее  В 1995 году окончил УрГУ им. А.М. Горького, специальность – физика, физическая метрология В 2000 г. – Ленинградский Государственный областной университет им. А.С. Пушкина, специальность – психология Прошел путь от аспиранта, младшего научного сотрудника Института физики металлов УрО РАН до директора департамента по труду и занятости населения Свердловской области Работал заместителем директора, директора департамента по подбору персонала в банковских структурах, акционерных обществах в г. Новосибирске, был директором кадрового агентства в Екатеринбурге, специализировался на подборе персонала для промышленных предприятий Урала Владеет английским языком

– Еще одно направление вашей работы – это обеспечение временной занятости. Насколько я понимаю, студенты не считаются безработными, но, в то же время, они очень часто пытаются в каникулы найти себе работу. Есть ли какая-то система работы со студентами, с юношами и девушками, которые сегодня учатся в ВУЗах? Вы им как-то помогаете в поисках, трудоустройстве? 

– Конечно, они могут быть у нас зарегистрированы как ищущие работники, а не как безработные. Конечно, информационная поддержка оказывается. На самом деле я считаю, что в законодательстве большой прорыв был сделан, когда мы разрешили аккредитовать частные агентства занятости, которые занимались в том числе, и сейчас занимаются временными заработками. У нас порядка пяти агентств на территории области, кто лицензию Минтруда имеет. Очень хорошо люди работают именно с точки зрения, например, выкладки товаров во вновь открытых торговых точках. Это временная занятость, работа, не требующая квалификации. Тем не менее, официально за реальные деньги. Вся эта информация у нас стекается. Тут не вопрос, что кому-то надо помочь. Конечно, мы помогаем. 

– А несовершеннолетние, школьники? Мы сейчас говорили о студентах. А ведь есть три летних месяца. Часто родители говорят: "Куда бы мне его трудоустроить, чтобы он был занят делом?". 

– Мало того, зачастую в периферийных территориях области школьник может принести за месяц заработную плату, сопоставимую с тем, что зарабатывает взрослый член семьи. Это очень востребованная услуга. Это государственная услуга, мы по закону о занятости ее оказываем. 

– А подробнее можно, чтобы телезрители тоже знали. Они, скорее всего, даже не знают, что можно обратиться за помощью к вам.

– Знают! Это востребовано. Порядка двадцати тысяч детей в этом году мы трудоустроили на временную работу летом. Были пиковые периоды, когда до тридцати тысяч доходила эта цифра. Очень хорошо мы сотрудничаем со всеми администрациями на территориях. Это ни для кого не секрет, потому что запись на "Отряды мэра" – где-то это называется, или еще что-то. 

– Это звучит, а "служба занятости" почему-то не звучит, вот поэтому я спрашиваю.

– Да-да. С апреля-мая у нас центры занятости переключаются в такой "детский" режим, предканикулярный, когда мы начинаем понимать, какой объем вакансий у нас будет для детей, на какой срок это будет. От Шали до Тугулыма, от Ивделя до Полевского – это как раз то, что неоспоримо, что ценно, это детская занятость в каникулярное время. 

– Это здорово на самом деле. Я, честно говоря, тоже  был не просвещен, сами видите.

– Мы вышли из этого возраста, поэтому, наверное.

– Дмитрий Алексеевич, вот такой еще вопрос. Он, скорее, философский. В Испании во время кризиса люди были готовы делать любую работу: мести улицу, мыть туалеты... Хотелось бы узнать, наши уральские люди, не имеющие работы, как они сегодня? Готовы на любую работу или нет? 

– Нет, я бы так не сказал. Вопрос все-таки в разнице наших культур – российской и испанской. У нас ведь большое число самозанятых граждан. Самозанятых может быть даже, скажем так, в сером секторе экономики. Тем не менее, самозанятость – это микробизнес или сверхмалый бизнес, это, наверное, не бизнес в чистом виде, как я убеждаюсь сейчас во время своих поездок особенно по периферийным территориям, сельскохозяйственным территориям. Это, скорее, средство выживания что ли. Может быть не средство, а инструмент поддержания такого нормального качества жизни. Когда человек занят каким-либо делом, и сам, может быть, является потребителем своей продукции либо маленько соседям дать. Это абсолютно нормальное явление. Думаю, у нас возможность заняться таким бизнесом больше, чем в той же Испании, в силу ряда обстоятельств. Это первый момент. Второй момент – все зависит от человека. Многие люди готовы мыть машину, условно говоря, идти в клининг. Мало того, мы сейчас наблюдаем очень позитивное явление, когда россияне выходят на те рабочие места, которые традиционно раньше считались мигрантскими рабочими местами: в транспорт, в клининг, и так далее.

– Работодатели стали более цивилизованно работать? Они стали платить зарплату нормальную? Что здесь? Из-за чего это происходит?

– И из-за этого в том числе. Если с последнего тезиса начать, с мигрантских рабочих мест. Ходил миф, что мигрант обходится дешевле работодателю. Действительно, мигрант, работающий, нелегально, он обходился дешевле работодателю за счет того, что там не шли ни налоги, ни взносы в страховой фонд. За счет этого дешевизна. С другой стороны, никто не говорил, что зарплата у мигрантов маленькая. Ходили мы с Татьяной Георгиевной Мерзляковой смотрели мигрантов, кто на депортацию был. Ходили по предприятиям с ней и смотрели вот эти все вещи.Тех, кого обманули... Ну, немаленькая зарплата. Когда департамент начал заниматься, это как раз две тысячи десятый – две тысячи одиннадцатый год был, полномочия передали. Как говорится теми деньгами в "белую" у водителя маршрутки показывали восемнадцать тысяч рублей.

– В две тысячи одиннадцатом году это было вполне прилично.

– Да-да. Мы понимаем, что, вероятнее всего, было что-то не "белое". Первый момент – это заработная плата. Второй момент – это качество работы, т.е., люди стали находить себе работу и в транспорте, и в сфере обслуживания, и в том же клининге. Они, по сути дела, являются, с гордостью я сейчас это говорю, носителями определенного качества работы. Качество работы, выполняемое гражданами, оно прогнозируемо. Оно все-таки выше за счет того, что мы знаем, что на самом деле надо клиенту. Это не просто работа "от звонка до звонка". Из личного опыта: я работал в Новосибирске три года и обслуживался, скажем так, в китайском автосервисе. Приезжаешь, а люди из коммунистической страны, работают за деньги добросовестно. Хорошая жестянка, хорошая покраска, но когда им говоришь: "Слушай, давай это сделаем, это, это и это". А он стоит с переводчиком в планшете, записывает. Что бы он ни записал, ни кивал, ни улыбался, он запомнит первые три-четыре позиции и сделает только их. А приходишь и говоришь: "Слушай, а вот с пятой по девятую позиции почему не сделано?". Он пожимает плечами, улыбается. Это некачественно, на самом деле. Когда я говорю именно про хорошее качество выполнения работ со стороны наших соотечественников, я имею в виду то, что такая ситуация невозможна все-таки. Ни тогда была невозможна, ни сейчас невозможна.

– Интересное наблюдение по поводу китайского автосервиса. Дмитрий Алексеевич, у меня такой вопрос: в этом году закрылся один из центров обучения русскому языку мигрантов. Это что значит для Урала: их стало меньше приезжать?

– Приезжать стало меньше. Во-первых, мы зафиксировали снижение потока по данным тогда еще Управления федеральной миграционной службы, а сейчас, соответственно, структуры ГУВД. Во-вторых, документ об обучении выдается определенный на определенный период. Кому надо, тот его уже получил. Соответственно, сейчас есть определенный провал. Далее произошли определенные изменения в правовом поле: Армения, Киргизия стали членами ЕврАзЭС. Соответственно, трудоустройство граждан этих стран у нас идет в соответствии с российским законодательством без дополнительных документов, патентов, по трудовому договору. Тут уже нет необходимости прохождения этих курсов.

– А таких  стран много, которые вы назвали?

– Смотрите: когда мы фиксировали результативность привлечения граждан из стран безвизового режима по патентам, мы фиксировали порядка пятидесяти двух – пятидесяти трех тысяч патентов, проданных по году. Сейчас мы где-то уже, наверное, второй год фиксируем снижение. В этом году уже сорок три тысячи патентов. Плюс граждане Кыргызстана по данным наших коллег из полиции, составляет примерно еще плюсом девятнадцать тысяч въехавших. Единственное, раз они въехавшие, я не могу сказать: трудоустроены они или нетрудоустроены. Поэтому на такие цифры надо ориентироваться. Когда до 2012 года мы квотировали абсолютно всех иностранцев, у нас примерно так и получалось порядка, в последние годы, пятьдесят-шестьдесят тысяч (зависит от экономики), квот. И с учетом того, что переходили с разрешениями на работу с прошлого года на текущий, у нас цифра привлечения по области составляла порядка восьмидесяти тысяч мигрантов. Именно те, кто занимается трудом.

– А какие специальности на сегодняшний день наиболее востребованы? Какая ситуация с ними? Есть ли специфика безработицы в различных муниципалитетах Урала?

– Конечно, у нас есть сезонность по сельскохозяйственным территориям. Когда сезон, когда страда, когда уборка, когда посевная. Конечно, там безработица резко падает. Соответственно, на зимние периоды менее активными становятся сельское хозяйство, стройка. Но вот какого-то пика сейчас нет. Мы этого не наблюдаем.

– Такой серьезной специфики нет, да? Вы говорите только по временным, сезонным работам. А в каких муниципалитетах положение на рынке труда сегодня более напряженное? Это, наверное, не военная тайна?

– Это не военная тайна. Конечно, это наша периферия, это сельскохозяйственные территории у нас более напряжены, так скажем. Традиционно хорошо себя чувствуют агломерации: Тагильская агломерация, Екатеринбургская агломерация, включая Полевской, Белоярку, Асбест. Это чуть больше, чем большой Екатеринбург, потому что возможно, какие-то вещи связаны с суточной миграцией. Краснотурьинск – это северная агломерация. Соответственно, все, что вне, это и будет потяжелее. С одной стороны – Байкалово, а Тугулым подхватывает Тюмень, например. Там более-менее спокойная ситуация. С другой стороны у нас Ачит, Красноуфимск, Арти. Там, конечно, есть нюансы, с которыми мы работаем.

– Традиционно к критериям вашей работы, а для вас они еще  своеобразные реперные точки,  относятся коэффициент напряженности на рынке труда, уровень безработицы. На самом деле – это показатель состояния экономики. Мы в целом сегодня говорили о том, что сегодня происходит, были даже оптимистичные нотки. Сегодня эти цифры каковы, что они вам говорят о состоянии экономики?

– Если говорить о прогнозах, то можно говорить по аналогии: в 2012-2013 году было так же, а это были неплохие года. Наверное, и потом будет также. Еще есть такая позиция, называемая общей безработицей или безработицей, исчисляемой по методологии Международной организации труда. Это такой оценочный параметр, который опросными методами фиксируется, исчисляется нашим Росстатом. Этот параметр у нас за последний месяц снизился с 6,8% до 6,2%. Это очень хорошо, потому что изменение общей безработицы говорит о том, что и безработица регистрируемая тоже продолжит падать, потому что есть какое-то движение. Это может быть движение в сторону самозанятости. раз есть самозанятость, значит, есть и рынок. Соответственно, появляются какие-то денежные средства, на которые можно покупать услуги, товары и так далее. Это говорит о том, что промышленность маленечко оживает. Я не говорю, что все радужно, но говорю, что есть первые робкие ростки такие вот зимние.

– Сегодня в передаче "Разговор с главным" мы беседовали с главным человеком, который занимается вопросами труда и занятости в Свердловской области, с руководителем Департамента труда и занятости Свердловской области Антоновым Дмитрием Алексеевичем. Вел передачу директор Уральского филиала "Российской газеты" Салыгин Сергей Николаевич. До свидания!