Разговор с главным. Дмитрий Антонов (ч.3)

Антонов Дмитрий Алексеевич

Родился 25 июля 1973 г.  в Свердловске, образование – высшее  В 1995 году окончил УрГУ им. А.М. Горького, специальность – физика, физическая метрология В 2000 г. – Ленинградский Государственный областной университет им. А.С. Пушкина, специальность – психология Прошел путь от аспиранта, младшего научного сотрудника Института физики металлов УрО РАН до директора департамента по труду и занятости населения Свердловской области Работал заместителем директора, директора департамента по подбору персонала в банковских структурах, акционерных обществах в г. Новосибирске, был директором кадрового агентства в Екатеринбурге, специализировался на подборе персонала для промышленных предприятий Урала Владеет английским языком

– Сегодня в нашей газете опубликовано постановление Правительства Российской Федерации. Там есть цифры о сокращении квоты на въезд мигрантов в страну. Вот это касается каким-то образом Урала или не касается? Причем, Голодец – вице-премьер Правительства Российской Федерации, говорит также о том, что большое количество мигрантов оказывает не всегда позитивное воздействие, ведет, в том числе, к нагрузкам на бюджет. Вот после этого появляется такое постановление. Как-то оно отразится на ситуации на Урале? Уменьшится эта квота для нас?

– Квота уже уменьшилась в разы, но опять-таки вернемся к 2010-2011 годам. У нас на тот период квота на иностранную рабочую силу превышала число безработных даже в кризисный период. Я начинал работать еще в министерстве экономики. Там квота была у нас порядка 130 тысяч рабочих мест. Соответственно, последовательно участвуя в изменении миграционного законодательства федерального, мы свели эту квоту до разумных масштабов. То есть сейчас на 2017 год квота по гражданам стран с визовым режимом въезда составляет чуть больше 5 тысяч со 130 тысяч рабочих мест. Понятно, что она будет корректироваться на 1000-1500 максимум, потому что закон позволяет ее корректировать. Она в заявительном порядке корректируется. Плюс мы говорим про патентников, про граждан из стран с безвизовым режимом въезда для осуществления трудовой деятельности. Еще порядка сорока тысяч может быть максимум. Но снижение очень существенное.

– Дмитрий Алексеевич, а актуально ли сегодня для нашего региона состояние латентной безработицы? Как вы можете сегодня оценить ее масштаб для региона?

– Знаете, вопрос на самом деле очень сложный, потому что над ним бьются многие умы. Как оценить состояние латентной безработицы? Наверное, правильнее говорить о "серой" занятости, неофициальной. Мы все прекрасно понимаем, что на что-то надо жить, что-то надо кушать, платить за коммуналку и неотложные какие-то траты. Эта работа ведется. С чем связана моя задумчивость, да? Вы спросили цифру, а я думаю, какую цифру сказать, чтобы дать объективную оценку ситуации. Давайте просто посмотрим на регистрируемую и общую безработицу. У нас сейчас разница примерно в четыре раза. Это нормально абсолютно, так и должно быть. Вы Испанию вспоминали в начале передачи. Какая там безработица общая? Там считается только общая по методологии Международной организации труда от 20% и до 30%  населения. У нас этим же методом посчитано 6,2%  в Свердловской области от экономически активного населения. У них просто нет регистрируемой безработицы. В общую безработицу входят те, кто работает, но хочет сменить работу. Те, кто обращался в кадровые агентства. Те, кто в течение 2 недель готов приступить к новой работе. То есть сюда еще входят занятые люди. Почему я и предпочитаю говорить про занятость нежели про безработицу. Есть комплекс мер Правительства Российской Федерации, которые направлены на борьбу с "серой" занятостью, на повышение наполняемости Пенсионного фонда, Фонда социального страхования за счет привлечения от населения страховых сборов, налогов, взносов и так далее. Я думаю, что по Свердловской области, если мы говорим о какой-то оценке, то порядка 60 тысяч человек, наверное, в этой сфере сейчас.

– А много это или мало? Человеку непонятно, когда говорят цифру. Ему понятнее, когда в сравнении с чем-то. Я услышал, что мы сравнили с Испанией, когда там 30% трудоспособного населения без работы.

– Вот смотрите: у нас опять-таки в кризис 2010  года, это мерило некое все равно, потому что это был шок, это был пик. У нас только регистрируемая безработица была 96 тысяч человек. Много это или мало? Я думаю, что чувствительно, но не много.

– Понятно. Хотел еще один вопрос задать по охране труда. Вы упоминали сегодня об этой работе. Мне казалось, что это не совсем сфера вашей деятельности.

– Нет, нашей.

– Если Вашей,  тогда можно раскрыть чуть подробнее, чем вы здесь занимаетесь?

– Сейчас законодательство об охране труда испытывает определенный период турбулентности, потому что вводятся новые понятия в законодательство. Недавно еще у нас была аттестация рабочих мест по условиям труда, а сейчас спецоценка. Это во-первых. Мы нарабатываем сейчас правоприменительную практику, связанную с идеологией спецоценки. Департамент здесь, наверное, находится в центре, в частности, в работе трехсторонней комиссии по охране труда. Возникает достаточно много споров и интересных моментов, которые в законодательстве либо не учтены, либо по-разному толкуются сторонами. Здесь, конечно, наша роль не то, чтобы как арбитра, а как органа власти, который систематизирует эти вещи, передает их на федеральный уровень и участвует, с точки зрения предложения, в нормативном творчестве. По изменению, адаптации этого законодательства. По приближению его к жизни, скажем так. Плюс ко всему, расследование несчастных случаев на производстве.

– Крупные аварии на крупных предприятиях. Ваши сотрудники тоже выезжают туда и потом дают какие-то рекомендации?

– Разумеется, конечно. Формируется комиссия, наши сотрудники туда входят и на территории, и на некрупном предприятии, если произошли аварии. Даже падение маляра с лестницы. Мы провели достаточно массивную реформу. Раньше традиционно все было сконцентрировано в Екатеринбурге, в департаменте. Мы разнесли специалистов по охране труда и по социальному партнерству на территории. В каждом центре занятости есть человек, который занимается, в частности, мониторингом задолженностей по выплатам заработной платы, мониторингом процессов, связанных с "серой" занятостью, с охраной труда, несчастными случаями. Есть определенные успехи, скажем так. Это и просветительская работа: наша работа с профсоюзами, с объединениями работодателей. Лет 6 назад у нас было порядка ста тридцати двух погибших в год на производстве. Сейчас мы опустились менее, чем до пятидесяти.

– С чем вы связываете это? Повысилась ответственность работодателей?

– Законодательство более интересное стало. Очень много, к тому же, средств вкладывается Правительством области в образовательную деятельность. Мы субсидируем Учебный центр профсоюзов, который этими вопросами занимается. Они готовят специалистов в области колдоговорной работы, а там охрана труда – один из важнейших разделов колдоговора. Мы проводим конференции, создаем справочники. У нас теперь опытную эксплуатацию завершает, вступает в промышленную фазу, портал, связанный со сбором и анализом данных по условиям труда. Там каждый работодатель может посмотреть себя на фоне остальных. Мы очень плотно сотрудничаем с Инспекцией труда. Тут цифры говорят сами за себя. Снижение более чем в 2 с лишним раза. Конечно, есть беспокойство. Не все так радужно, есть беспокойство. Как правило, кризис – это значит оптимизация. С кого начнем? Давайте с трудовика, он на производство не влияет. Оказывается, влияет! Потому что отсутствие трудовика, как правило, начинает сказываться на выходе из кризиса, когда производственные процессы интенсифицируются обратно, у нас начинаются проблемы.

– Понятно. Дмитрий Алексеевич, год заканчивается, на самом деле. Вы же для себя какие-то приоритеты определяете? Что нужно сделать? Ставите себе цели и задачи своим сотрудникам. Вы как-то сейчас можете обозначить, что вы собираетесь делать в 2017 году? К чему вы будете стремиться?

– В 2017 году, конечно, мы поставили себе помимо тех целей, которые ставит государство... Вы же уже все знаете: безработица, коэффициент напряженности... Мы будем активно включаться в работу, связанную с совершенствованием законодательства о профстандартах. У нас есть свои наработки и предложения. Профстандарты, это на самом деле, новый инструмент. Про него можно отдельную передачу делать. Я проанонсирую: мы будем запускать свой учебный центр, связанный с вопросами охраны труда. Мы будем выходить на новый уровень профессиональной ориентации. Мы прекрасно понимаем, что невозможна эффективная реализация какого-либо инвестиционного проекта без нормального кадрового обеспечения. Мы выделяем определенные ресурсы внутри Департамента, внутри подведомственных территорий, для того, чтобы фактически сопровождать инвестора на территории. Понимать его потребности в кадрах, понимать его перспективные потребности, понимать потребности не только новых предприятий, но и предприятий традиционного уклада, которые на территории есть, научиться их прогнозировать.

– У вас уже есть опыт по какому-то конкретному проекту или это планово?

– Мы делаем пока первые шаги, потому что надо ведь понять и технологию, надо понять, как снимать этот кадровый заказ с предприятия. Я поработал и там, и там, и там. Зачастую в большой структуре непонятно, сколько у тебя по штату численность, несмотря на все 1С и прочие электронные системы. Непонятно, кто будет нужен нам завтра или послезавтра, и нужен ли будет вообще. Проблемы стратегического планирования в российских компаниях общеизвестны и широко обсуждаются. Постараемся тем, кто входит в Свердловскую область с инвестициями, развивать производство и создавать рабочие места для наших сограждан. Мы постараемся им помогать.

– Дмитрий Алексеевич, вы сказали, что отдельной темы заслуживает вопрос  профстандартов. Не думаете ли вы, что пока механизмы не отработаны, это может быть тем самым инструментом, который будет помогать работодателю освобождаться от кое-кого. Ведь профессиональные стандарты предусматривают наличие определенного образования, специальности, уровня компетенций у определенного должностного лица. Уже сформирована позиция, что вы будете делать в этой области или то, о чем вы сказали, это действительно тема отдельной программы?

– Конечно, мы к этому еще вернемся. Прежде всего, почему сразу освобождаться? Почему не планировать карьерный рост? Люди же сразу думают о том, что если что-то вносится в законодательство, значит, возможно, могут быть и проблемы. Как правило, у медали есть две стороны. Здесь есть и карьерный рост, и то, о чем вы говорите, но могут возникнуть и другие проблемы, на мой взгляд.

– Вы считаете, что у нас есть механизмы, которые защитят работника?

– Механизмы защиты есть, они наработаны. Вот сейчас читаешь в Интернете, в социальных сетях некоторые дискуссии, что любят работодатели успешные и известные демонстрировать в интервью свои кадровые практики. К примеру, вот у нас официанты работают первые 3 месяца, потому что их надо всему учить. Мы закрываем глаза и видим сразу два административных состава как минимум, не зная названия предприятия. Наша-то задача делать так, если мы стремимся к правовому государству, чтобы в трудовой сфере это тоже было максимально в правовом поле все эти инновации кадровой практики. Тут тоже, на самом деле, тема отдельной передачи. Профессиональные стандарты будут одним из инструментов и работодателя, и работника, я думаю. Потому что есть к чему апеллировать, описаны требования к уровню квалификации. Есть требования вплоть до вариантов названия должности в штатном расписании. Все нормально. Это такая хорошая, добрая стандартизация, которая никому еще не мешала.

– Вы считаете, что это все во благо?

– Это, безусловно, позитивно.

– Я надеюсь, что мы этот разговор продолжим. Хотел бы сказать "Спасибо!" за внимание к нашей передаче. Сегодня в передаче "Разговор с главным" мы беседовали с главным человеком, который занимается вопросами труда и занятости в Свердловской области, с руководителем Департамента труда и занятости в Свердловской области Антоновым Дмитрием Алексеевичем. Вел передачу директор Уральского филиала "Российской газеты" Салыгин Сергей Николаевич. До свидания!